Героем программы «Культ личности» на телеканале «МИР» стала российская писательница, автор детективных романов, сценарист Татьяна Устинова. С ней пообщался ведущий Григорий Заславский.
Мы говорим о вашем новом романе «Камея из Ватикана», но не только речь пойдет об этой книге. Действие в ней разворачивается во время пандемии коронавируса: карантин, Москва, люди покидают город, самоизолируются. И можно сказать, что для Вас карантин и все происходящие ныне события не тольно не прошли бесследно, но и стали источником вдохновения?
Устинова: История такая: действие книги происходит на карантине в городе Дождев Тверской губернии. Город такой я придумала. Его на самом деле нет, хотя Тверская губерния есть. Туда действительно уезжают люди из Москвы, как бы бегут, потому что оставаться в столице нет никакой надобности: ни у кого нет работы, некуда ходить, незачем сидеть в Москве. Герои уезжают за город и там проводят карантинное время. Москвы в романе практически нет. Там есть маленький городок с церковью XIII века, с батюшкой Иларионом, который в этой церкви служит, со всеми странностями, которые там происходят, со всеми соседями, с приключениями, которые героев ждут. Написана книга на карантине, чтобы изменить собственное отношение к тому, что тогда происходило и продолжает происходить сейчас. В тот момент, когда я ее писала, мне очень остро было нужно развлекать себя, не думать каждую минуту, что будет завтра, заболеют ли дети, заболеет ли папа, если заболеет, а папе 90 лет, что я буду делать и так далее. Я думаю, эти мысли абсолютно всех людей занимали и продолжают занимать, поэтому я и написала эту книгу – прежде всего, чтобы отвлечься от этих мыслей. И я отвлеклась на самом деле. Она такая достаточно динамичная получилась.
Кинозрители ждут от кино каких-то новых спецэффектов, театральные зрители – новых жанров. Наверное, что-то новое каждый раз приходится демонстрировать и Вам. Что приходится делать писателю, чтобы удержать свою аудиторию? Что Вы придумываете для своих новых романов?
Устинова: Тут история простая: ни один автор никогда не пишет для читателя. Это невозможно. Писать, ориентируясь на читателя, нельзя. По крайней мере, у меня никогда не получалось. Я пишу только то, что в данный момент хочу и могу написать я сама, как бы для себя, а потом, когда уже текст закончен более или менее, тогда в дело вступает читатель. Я начинаю о нем думать, я начинаю его бояться. Мне начинает казаться, что я где-то уже повторяюсь третий раз, а вот здесь я пыталась шутить, но несмешно, а вот здесь вообще ничего не вышло из того, что было задумано. Но никакие спецэффекты для привлечения читателей у меня в голове не складываются. Там складываются спецэффекты для привлечения меня самой. Например, предыдущую книжку я начала с того, что какая-то девушка куда-то бежит, это очень странно, драматично, я старалась написать очень драматично, как у Хичкока. Наползает туман, шелестят листья, а сзади тяжелые шаги. И в общем оказывается, что это героиня пишет сценарий. Мне это было забавно. Не знаю, насколько это имело смысл в читательском восприятии, но в моем – имело.
В советских фильмах про разведчиков были свои консультанты, в картинах про милицию – свои. Когда Вы пишете новые книги, нужны ли Вам консультации со специалистами-криминалистами или полицейскими, чтобы никакие важные детали не ускользнули от Вашего внимания?
Устинова: Я пользовалась и продолжаю пользоваться советами и мнениями консультантов. Например, врачей, компьютерщиков, если речь идет о компьютерной конторе, журналистов пишущих, которые рассказывают мне, как верстается материал в печатных СМИ – я этого тоже не знаю. Я могу только спросить. В моих книгах никогда не действуют полицейские, а действуют люди обычные, ничего общего не имеющие с правоохранительной системой. Меня в последнюю очередь интересует, кто укокошил старушку, также как и читателей, которые достаточно долго читают мои книжки. Меня интересует все вокруг: почему кому-то в голову пришло укокошить эту старушку, кому она чего сделала плохого, кто из ее окружения оказался настолько расчетлив, чтобы пойти на преступление. Потому что никто не идет на преступление с целью быть пойманным, на преступление идут выиграть битву с законом или с теми, кто его представляет. Вот это мне гораздо интереснее, чем полицейский протокол.
Вы лауреат самых разных премий, в том числе общероссийских, таких важных, как премия ТЭФИ. Только что были объявлены лауреаты премии «Русский Детектив», и Вас среди них нет. Насколько Вам это обидно, и важны ли Вам такого рода награды и публичное признание?
Устинова: Награды – это важно всегда. Это какая-то оценка, это медаль. Там совершенно неважно, кто тебе ее дает. Когда тебе дают медаль, ты чувствуешь себя как служебный пудель – счастливым за то, что твои усилия оценены. Что касается «Русского Детектива», то там, по-моему, и номинаций никаких таких нет, где могли бы оцениваться авторы состоявшиеся, это , по-моему, как раз история для молодых авторов, что очень хорошо. Мне кажется, что эта премия, ее учреждение, опоздало лет на 20, 15 – точно. 15 лет назад ее нужно было учредить и 15 лет уже вручать. Для меня нерадостная история, что авторы, пишущие беллетристику, занимательную литературу, вообще никак, никем и никогда не оцениваются. Мы не участвуем в конкурсах писателей, у нас нет своей Большой книги, Минпечати не возит нас на выставку в Великобританию, потому что туда едут писатели, которых в стране никто не знает, но которые пишут серьезную литературу, так называемую. А мы пишем так называемую несерьезную литературу. Когда я лет семь назад первый раз поехала на книжную ярмарку Лондона, меня поразило, что оказывается в Британии нет разделения писателей на первосортных и второсортных авторов. Есть писатели и все.
Что для Вас как для писателя является знаком признания и признаком успеха? Это новый тираж или что?
Как только снимут карантин, начнутся встречи с читателями. Я всегда стараюсь принимать в них участие. Если я услышу от разных людей, что этот роман неплохой, что вот там было интересно, здесь – интересно (я всегда стараюсь спрашивать), если его будут экранизировать и у меня попросят на это права, если мы договоримся об экранизации, туда наберут хороших актеров и если, допустим, книгу через какое-то время переиздадут, то есть начальный тираж, а есть «допечатки». Вот если будут «допечатки», значит это хорошо.
