13 июля президент России Владимир Путин провел заседание Совета по стратегическому развитию и национальным проектам и предложил по его итогам скорректировать эти проекты в трехмесячный срок. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников по предложению президента пытался осмыслить, что присутствует при событии исторической важности, но признает, что до конца ему это сделать не удалось.
Открывая заседание, президент России сделал признание:
— Такое действительно общенациональное единение (прежде всего уход на разъединение.— А. К.) позволило нам достойно ответить на вызов эпидемии… Конечно, не без проблем, конечно, не без определенных сбоев, но в целом, можно сказать, достойно ответить на вызов эпидемии.
То есть сбои были. И проблемы тоже. То есть мы, конечно, предполагали. Но всегда лучше, когда об этом сказано теми, кто в этих сбоях участвовал. А то про сбои предпочитали не распространяться. А они, оказывается, были. При этом хотелось бы подробностей. Но с подробностями — как всегда. И за это-то признание спасибо большое.
Следующее признание президента выглядело резко:
— Отмечу, что по одному из, я считаю, основных показателей эффективности нашей работы — по летальности — все-таки здесь у нас ситуация выглядит неплохо.
Любой показатель летальности, будем прямо говорить, не может выглядеть неплохо.
Ясно, что Владимир Путин имел в виду:
— В России от коронавирусной инфекции на 100 тыс. населения летальность ниже, в разы ниже, чем во многих других странах, в том числе в европейских странах с развитой системой здравоохранения.
Значит ли это, что в России летальность ниже даже при неразвитой системе здравоохранения?
— Ежесуточный процент выявленных случаев заболевания в нашей стране остается стабильным,— заметил президент.— А количество тех, кто поправился, растет. В этой связи подавляющее число субъектов Российской Федерации приступило к смягчению режима самоизоляции граждан и иных противоэпидемиологических ограничений. Да, конечно, борьба с этой угрозой еще продолжается. Но главное, мы видим позитивную динамику.
Главное — откройте уже кинотеатры. Для тех, кто поправился, это, может быть, даже важнее, чем для тех, кто не заболел.
Но президент вел, увы, не к этому. А к тому, что «несмотря на объективные текущие трудности, наши долгосрочные ориентиры остаются неизменными. Да, мы обязательно должны учитывать новые факторы и обстоятельства, только что об этом сказал, особенно связанные и с эпидемией, и с последовавшими экономическими реалиями, экономическим кризисом… Но как учитывать? Мы должны более эффективно распределять наши возможности, маневрировать средствами!»
То есть Владимир Путин переходил к теме заседания:
— В этой связи считаю необходимым заглянуть за нынешний горизонт планирования национальных целей и проектов, то есть за 2024 год, и уже сейчас в развитие поставленных целей определить общенациональные задачи на предстоящее десятилетие!
А, ну все. Если кто-то еще сомневался, что обнуление было сделано зачем-то, а не просто для души, после этих слов перестал сомневаться вообще уже в чем бы то ни было.
На наших глазах уже ставились и даже выполнялись задачи.
Правда, есть все же вероятность, что Владимир Путин ставил задачи, например, не себе. А другому человеку. Какому, кстати?
— Нам нужно выйти на устойчивый прирост населения, добиться увеличения продолжительности жизни, конечно, последовательно бороться с тем, что называется малоприятным словом «бедность». Решение здесь очевидно: нам нужны новые рабочие места и благоприятные возможности для людей вести свое дело.
Борьба с бедностью — любимое занятие любой власти в любой стране. Потому что власть и бедность есть в любой стране. Более того, сколько существует власть, столько существует и бедность (и две эти ветви развития человечества что-то никак ни в каком месте не пересекутся). И Владимир Путин не мог, конечно, не произнести слов про борьбу с бедностью. Но звучат такие слова всегда и везде так же обнадеживающе, как, например, «борьба со смертью», насчет которой тоже время от времени кажется, что она идет с переменным успехом.
Президент обозначил и другие нацпроекты, в которых предстоит добиться прорыва. Список их не меняется последние лет 15: «Здравоохранение», «Образование», «Жилье», «Дороги», «Экология»… Премьер Михаил Мишустин добавил к этому «Цифровую трансформацию». Было бы странно, если бы не добавил.
Вице-премьер Татьяна Голикова, говоря о «Здоровье» (она предпочитала называть проект «Демография», но в вопросах дефиниции разночтения были у всех выступавших), тоже сделала признание:
— Отсутствие понимания отдаленных последствий влияния на здоровье людей новой коронавирусной инфекции, уже сегодня имеющиеся наблюдения о влиянии этого заболевания на сердечно-сосудистую и репродуктивную системы заставляет нас очень осторожно относиться к оптимистичным показателям оценок по ожидаемой продолжительности жизни.
То есть она настолько обеспокоена этим обстоятельством, что предполагает, будто оно способно повлиять даже на показатели продолжительности жизни за большой промежуток времени (такой, как год, например).
— Подписано постановление о восстановлении диспансеризации населения, о вакцинации населения,— продолжила Татьяна Голикова.
Хочется верить, что речь идет прежде всего о новой вакцине академика Александра Гинцбурга: к ней отчего-то с самого начала было больше доверия, чем ко всем остальным (см. материал “Ъ” «Следите за титрами антител» от 21 апреля), в том числе к российско-японским лекарствам затратного производства и неочевидного происхождения.
Татьяна Голикова дала понять, что в рамках проекта «Образование» будет поощряться идея дистанционного обучения, которая не на всех произвела впечатление в период пандемии.
— В частности,— рассказала она,— уже с осени этого года (принято решение.— А. К.) провести эксперимент и апробировать единую цифровую образовательную среду, которая позволит не только повысить доступность и качество образования, но и обеспечить создание новых цифровых возможностей для детей, их родителей и, конечно же, учителей. Это целый комплекс мер, который включает в себя инфраструктурные преобразования в школе и содержательный блок по разработке обновленного контента.
И тут все, конечно, тоже жаждут подробностей.
Господину Путину не понравилось, что коронавирус может вмешаться в статистику смертности, и он вступил как раз в борьбу со смертью (в конце концов, это и есть проект «Демография»):
— Понимаю все, что связано с коронавирусной инфекцией, понимаю, что много факторов неопределенности, что касается отдаленных последствий и так далее. Но все-таки такой показатель, как продолжительность жизни… Ясно, что мы можем иметь в виду все, что было сказано только что мною в связи с этой инфекцией… Тем не менее это интегрированный показатель качества работы по очень многим направлениям! У нас должны быть все-таки ориентиры, которые мы должны иметь в виду, к которым мы должны стремиться!
То есть мы все-таки не должны идти на поводу у смерти. Тем более смерти от коронавируса. Мы должны противопоставить ей свои ориентиры.
— Вы упомянули об установке MegaScience в Новосибирске,— кроме того, обратил внимание президент.— Но мы говорили о необходимости развернуть такую же работу и на Дальнем Востоке. Что там происходит сейчас?
На Дальнем Востоке он имел в виду. В Хабаровске, видимо, тоже? Все ли там в порядке с проектом «Образование»?
И Татьяна Голикова все ему рассказала. Стало по крайней мере ясно, что правительство все время думает насчет установки MegaScience в этих краях и вскоре представит свои соображения по этому поводу.
— Что касается оценок по продолжительности жизни,— продолжила Татьяна Голикова,— я сказала, что мы очень осторожно относимся к этим оценкам. Понимаем свою ответственность за показатели ожидаемой продолжительности жизни, но не можем не учитывать тех факторов, которые объективно влияют на эти процессы. Я постаралась отметить только несколько факторов, но считаю, что при формировании окончательного подхода к оценке показателей к 2030 году мы должны еще раз внимательно посмотреть на этот показатель.
Что и говорить, вопрос продолжительности жизни (хоть, может, и не собственной) в связи с 2030 годом волнует всех без исключения не только членов правительства, но и политологов, а также рядовых избирателей в стране.
А говоря про 2030 год, подразумеваем на всякий случай и 2036-й, конечно. И внимательно смотрим на все показатели вокруг.
— Мы работаем по всем этим направлениям,— заверил Владимир Путин,— которые нас должны привести к ожидаемому результату нужным образом!
Первый вице-премьер Андрей Белоусов тоже подробно рассказал о своем видении реализации нацпроектов, и чувствовалось, что они тяготят его воображение не меньше, чем воображение всех остальных коллег. Но и не больше тоже.
Между тем президент вынуждал Андрея Белоусова произносить все новые слова. Так, он попросил среагировать на идею повышения производительности труда.
— У нас уже третья попытка решить этот вопрос,— признался господин Белоусов.— Сейчас мы идем следующим путем…
Он, надо отдать ему должное, не стал настаивать на том, что именно этот путь приведет к успеху.
Между тем все хорошо в этот день было прежде всего у вице-премьера Марата Хуснуллина:
— В апреле мы по объему выдачи ипотеки упали на 40%, но оперативно у вас на совещании приняли решение! Вы поддержали строительство, строительную отрасль и развитие ипотеки. В результате по итогам этого полугодия мы уже перевыполнили показатель прошлого года в физическом выполнении на 5%, а в денежном выражении — на 14%! Что это значит? В экономику пришло 1 трлн 440 млрд руб., что позволило фактически спасти строительную отрасль от остановки!
Он и дальше настаивал на том, что не только спасение, но и всяческое развитие строительной отрасли — прежде всего, а может, и только в ипотеке.
Господин Путин откликнулся на это соображение:
— Но есть и другая сторона этой медали, а именно необходимость снижения издержек и, как результат, снижение стоимости жилья. Вы сказали: «Деньги есть». Меня это радует, с одной стороны, с другой стороны — немножко настораживает. Мы не должны, как сеятели, туда деньги «насыпать», не понимая, какова отдача от этих вложений!
Между тем оказалось, что у Владимира Путина по поводу строительной отрасли сохраняются глобальные амбиции:
— Мы исходим из качественного изменения самой отрасли: новые материалы, новые технологии и так далее. У нас, вы понимаете, что я хочу сказать, есть исторический шанс в обозримые сроки, абсолютно понятные, может быть, впервые за всю историю России решить, кардинально решить жилищный вопрос! Нужно не упустить шанс, над этим нужно настойчиво работать!.. Повторяю, шансы есть… Вы назвали: 5 млн семей могут получить жилье к 2026 году. Это абсолютно реалистичная цифра, но, мне кажется, можно и большего добиться. Нужно только ставить перед собой амбициозные цели!
То есть не Крым, конечно, но тем не менее.
Свою амбициозность продемонстрировал и вице-премьер Дмитрий Чернышенко:
— Конечно, создав инфраструктуру для наших граждан, чтобы каждый человек мог отдохнуть в нашей стране, мы еще сильнее увеличим привлекательность и для международных туристов, которые будут приезжать к нам! Мы ожидаем, что будет огромный поток и интерес! Все хотят приехать в Россию! (Главное тут было — не перепутать 2020 год с 2014-й, годом Олимпиады в Сочи.— А. К.). Но для этого нужно будет подготовить соответствующую инфраструктуру. Если дадите такое поручение, мы бы такой национальный проект представили для вас.
Хотелось бы, что если бы представили и в самом деле для него, то сделали все же для всех.
Среагировав на соображения Дмитрия Чернышенко, Владимир Путин произнес:
— Пожалуйста, коллеги!.. У меня, к сожалению, сейчас должно состояться протокольное мероприятие…
То есть ему не хотелось участвовать в телефонном разговоре с Реджепом Тайипом Эрдоганом.
По-человечески, впрочем, это было понятно.
По итогам совещания президент попросил коллег «в трехмесячный срок при участии Госсовета скорректировать национальные проекты» и подготовить указ, в котором были бы «закреплены цели национального развития до 2030 года».
То есть если у Владимира Путина все-таки появится преемник, то ему не надо будет выдумывать себе занятие до 2030 года: уже в 2020 году было понятно, что делать.
И даже указ еще тогда вышел.
По материалам: kommersant.ru
